Один из пиратов заломил ей руки назад, тогда как его напарник, распахнув сутану, разодрал ее рубашку сверху – донизу.
Увидев налитые груди, еще не ссохнувшиеся от старости, пират завопил: «Эта курочка еще подойдет для моего петушка!!! ». Он прильнул в засосе к ее груди, а потом больно укусил за сосок, который тут же брызнул кровью. Настоятельница завизжала от боли, а он уже завалил ее на пол и, врезал ей кулаком в солнечное сплетение, отстегнул гульфик, достал поднимающий голову член и начал смазывать его слюной.
Настоятельница от удара на несколько секунд потеряла возможность дышать, и, соответственно, соображать. За это время пират нащупал кончиком головки вход в вагину, и, с ходу засадил в настоятельницу член по самые яйца. Когда она очнулась, пират рыча и дергая ее за бедра насаживал и насаживал на член, тогда как его дружок, ожидая своей очереди, держал за руки не позволяя сопротивляться.
А в монастыре творилось ужасное. От звуков набата многие монахини и послушницы выскочили из своих келий в одних ночных рубашках. И тут же попали в лапы изголодавшихся по женским телам мужчин. Пираты срывали или разрывали на них одежду и тут же раскладывали на стоящих у стен широких скамьях. Насильники разожгли в коридорах множество факелов и расставили где можно и зажгли массу свечей. Коридоры озарились мерцающим светом и в этом свете мелькали обнажаемые женские тела, отвратительные рожи пиратов и слышалось только рычание мужчин и вой насилуемых женщин.
Грязные руки жадно лапали белые девичьи тела. Так, как обитательниц монастыря было тридцать четыре, а пиратов более сотни, то на каждую приходилось по три - четыре изголодавшихся по женскому телу мужика. И около каждой тут же выстраивалась очередь. Каменные от долгого воздержания мужские члены врывались в нежные не подготовленные к вторжению девичьи вагины.
