Гигантская волна зашвырнула капитана на пятиметровый обсидиановый пик, и, отхлынув, насадила его на камень, как на кол. Капитан сидел на погрузившемся в его пах камне, орал, визжал, богохульничал, но ничего не мог сделать. Ни для рук ни для ног не было опоры для того, чтобы слезть с камня. И он только глубже и глубже насаживался на холодный обсидиан.
Из всех спасся только кок, который не участвовал в налете. Он ухватился за бочонок с ромом, и, его каким-то чудом волны прокинули между двумя зубцами гряды в более спокойную лагуну меж грядой и берегом. До берега было не более полукилометра, и, он смог доплыть, держась за бочонок.
* * *
Наутро вышедшие на лов рыбаки с ужасом взирали на несчастного человека, висевшего на каменном пике, как на колу. От холода и потери крови у него уже не было сил двигаться. Вездесущие вороны уже сидели на его голове и плечах. Из разодранных глазниц текла кровь – вороны выклевали ему глаза. Он только изредка вскидывал головой, прогоняя очередную ворону, которая пыталась продолбить его череп, чтобы полакомиться мозгом.
Никто из рыбаков не пытался помочь ему. Только подойди к каменному зубцу и, казалось, невинная зыбь разобьет вдребезги твою лодку о скалу.
Через несколько дней-только скелет, зацепившись бедрами за скалу, торчал на ней.
А потом очередная буря смыла его и разметала кости по морскому дну. Сбылось проклятие настоятельницы.
* * *
А монахини наутро, придя в себя, омылись, помолились и продолжили свой подвижнический труд.
Настоятельницу и монахиню, зарезанных пиратами, а также несчастную послушницу, погибшую от потери крови, похоронили во внутреннем дворике, как мучениц.
Сам Папа римский, узнав о беде, постигшей монастырь, прислал одного из кардиналов с богатыми дарами.
Была восстановлена главная библия монастыря. И обложка ее была сделана еще более роскошной. Монастырю были дарованы новые чаши, кубки и дароносицы.
Все обитательницы монастыря были объявлены мученицами во имя Христово.
