Член вздыбился так, что ширинка встала палаткой. Больше терпеть Вовка не мог. Он схватил трусы двумя пальцами за край в паху девчонки и резко дернул. Батистовая материя треснула, и трусики распались на два белых флажка, над лобком и под попкой, как бы означая капитуляцию противника. Вовка полез пятерней в промежность. Но немка сжала ноги, не позволяя ему просунуть руку. Тогда Вовка просунул только один указательный палец. Ноги немки были тонкими, и между ними было пространство, куда Вовкин палец и нырнул. Там было сухо.
Когда он просунул край пальца во влагалище, немка забилась, закричала. «Кричи - кричи, теперь ты и все ваши бабы ответят за то, что ваши мужики у нас творили! Сейчас пощекочу — и как миленькая помокреешь! ». Он пошевелил пальцем, пощекотал губки и бугорок над ними. Но там, как было сухо, так и осталось. А мочи ждать, уже не было. Вовка плюнул несколько раз на ладонь, хорошо намочил головку члена слюной и постарался протолкнуть его между девичьих ног. Но немка крепко сжала ноги, а член — это тебе не палец и он никак не пролазил дальше. Вовка вконец озверел. Он, что было дури, ударил немку кулаком в солнечное сплетение.
Анна отчаянно сопротивлялась, но удар выбил из нее дух. Она на несколько секунд потеряла способность дышать и полностью расслабилась. И этих мгновений оказалось достаточно насильнику, чтобы раздвинуть ей ноги и протолкнуть окаменевший член между половых губок.
Вовка, наконец, понял, что входит в девчонку и резко двинул бедрами. Почувствовал препятствие, которое легко было преодолено. «Ух, ты, девка! », и он резко задергал задом.
Анна почувствовала, резкую боль внизу живота и поняла, что ее лишили девственности. Она прекратила всякое сопротивление и только стонала от боли в такт толчкам входящего в нее солдата. Солдат, из - за выпитого, долго не мог закончить. От боли и безысходности Анна заплакала.
