Он был обнажен до пояса, по такой жаре и было видно, как мускулы играют на его теле при каждом движении.
Наконец, наступил вечер, солнце садилось, и во всех домах собирались ужинать.
У Гертруды сегодня на столе была колбаса, Егор достал из вещмешка хлеб, банку тушенки и флягу с водкой. Гертруда поставила на стол красивые рюмки, тарелки и вилку с ножом к каждому прибору, разложила на тарелки овощи и колбасу. Егор разлил по рюмкам водку. Выпили стали закусывать. Ганс, семилетний сынишка Гертруды был счастлив, давно у них не было такого сытного ужина. Он ел и колбасу с овощами и бутерброды с тушенкой. Наконец, осоловел и стал клевать носом.
«Шляфен (Спать)! », Егор сделал жест изображающий щелчок пальцем, который выбивал Гансика со стула.
«Ганс, иди в свою комнату и ложись спать! », они остались вдвоем.
Егор разлил по - третьей, но себе налил уже не в рюмку а в чашку, которую Гертруда поставила для чая. Где-то, половину чашки. Выпили, Гертруда уже чуть пригубила.
Егор пересел к ней ближе, на стул Ганса. Алкоголь хлынул в кровь, лицо наливалось краской, он почувствовал, как хочет эту женщину.
Обнял правой рукой за талию, притянул к себе, впился в губы жадным поцелуем, тискал, мял левой рукой полные груди. Его страсть стала заводить Гертруду. Она почувствовала жар внизу живота и увлажнение нижних губок. Поняв, что медлить нельзя, иначе, он возьмет ее прямо сейчас на стуле, Гертруда резко встала, схватила рукой одну из ладоней Егора, которая мяла ее грудь и, сделав приглашающий взмах ладонью второй руки, потащила Егора в свою спальню.
Гертруда спокойно раздевалась на глазах у мужчины, хотя и повернувшись к нему спиной. Когда она сталась в одних трусиках, Егор не выдержал, подошел сзади обнял, дотянулся руками до оголенных грудей, стал их мять, теребить и пощипывать соски, при этом жарко целуя в шею и основание спины. Гертруда обернулась, припала губами к его губам, а потом кивнула головой на кровать.
