Он вошел в ее весь, протерся лобком по ее пышным, загорелым, почти цвета бронзы, ягодицам. Медленно вышел, снова вошел. Она извивается, стонет, обо мне словно забыла, а юнец с довольной улыбкой превосходства смотрит на меня, трахает мою жену. Очень медленно выходит, чтобы я посмотрел какой у него огромный член, а потом также медленно входит, дабы я видел какой кайф от всего этого получает она.
Я сижу, словно в кино, наблюдаю за всей этой картиной, ревнивые глаза не упускают ни одного движения, уши ловят каждый вздох, каждый шорох, каждое поскрипывание кровати. Медленно пью шампанское.
Юнец, красуясь, заложил руки за голову и начал очень быстро входить в мою жену, она сначала подалась вперед, отстраняясь, но потом резко дернулась назад, начала двигаться вместе с ним. Их тела слились в едином движении.
Шампанское уже заканчивается... Неужели эта сволочь, этот мелкий гад лучше меня? Я резко встаю, отбрасываю салагу в сторону, рука протягивает ему бутылку.
- Держи. А теперь, - говорю я снимая брюки, - учись, сосунок.
Жена все передернулась, покосилась на меня через плечо испуганным глазом. Во взгляде читается немой вопрос: что будет? Я резко переворачиваю ее, улаживаю в привычную миссионерскую позицию, в которой мы проводили все свободные вечера, и резко, практически ударяя, вхожу в нее. Разгоряченное лоно приятно раздвигается, принимая мой член. Там настолько влажно, что чувствуется не каждое движение, кажется будто я парю в чем-то теплом. Припадаю губами к ее тонкой шее, легонько ее покусываю.
Вхожу в нее без той молодой азартной злости, что была у стоящего за моей спиной полового гиганта, а, скорее, с опытной медленностью, наслаждаясь своей женой. Она тихонько, так для меня привычно, постанывает... Никогда в жизни я не получал такого удовольствия! Никогда прежде я так не желал ее – свою королеву, остававшуюся для меня богиней даже сейчас – после измены.
