Поезд. За окном мелькают стройные линии березок, бугристое покрывало полей, редкие курчавые облака. Я прислонился к стеклу окна, голова гудит в такт стуку колес - перебрал вчера. Все деньги выложил! Было весело... Но теперь приходится прятать заячьи уши под капюшон и пытаться доехать домой – на билет не хватает. В душе теплится надежда: авось пронесет! Русские на авось войны вели, выигрывали! Так может и я на авось хотя бы зайцем проеду!? Авось не Бог, но и пол Бога, как говорит дед Тарас, тоже не плохо.
Перед мысленным взором пробегают одна за другой вереницы картин, будто фотографии ложатся они мне на руки, я внимательно их рассматриваю, а все еще опьяненный разум пытается выстроить в правильной последовательности. Все попытки разбиваются о суровую реальность, я абсолютно ничего не помню! Ох, мне бы сейчас рассола огуречного, соленые капли поставят на ноги, встряхнут всего, довольная улыбка поплывет по трезвеющему лицу, что не совсем лицо после пьянки, а мысли пойдут слаженные, родные, а не эти – чужие и противно больные.
В вагон зашла котроллер – молодая девушка, в коротенькой синенькой юбочке, если нагнуться, когда проходит мимо, можно отчетливо рассмотреть трусики. Глаза лениво осмотрели пассажиров, на мгновение задержались на моей пьяной роже – я всегда девкам нравлюсь. Даже небритый, с подбитым глазом и запахом перегара, способным свалить медведя. А если не медведя, то лошадь точно! Тем временем девушка начала проверять билеты, тоненькие пальчики умело орудуют компостером, продолговатые бумажки, именуемые «проездными билетами» возвращаются в руки владельцев неполноценными, продырявленными. А испорченные, побывавшие в употреблении вещи не годятся русскому человеку. Надо бы скомкать, засунуть за сидение. Самые совестливые, что значит трусливые, суют скомканную бумажку себе в карман, сразу же о ней забыв. А у меня ее, этой заветной бумажки, нету.
