Евсей был придавлен ее мощным телом и не мог даже пошевелиться. Он лежал, и только мог чувствовать, как ее тело, как волны, накатывает на него и вновь отхлынывает. И ощущал, как его член то утопает в ней, то покидает ее тело. Он жаждал резко и мощно овладеть ею, но понимал, что для нее сейчас важнее тихая спокойная, умиротворенная любовь.
И Евсей и Аглая наслаждались каждым движением каждым стоном, каждым вздохом друг друга. B, вот, наконец протяжно застонав, и, насадившись на него пару раз резче обычного, Аглая кончила.
Она откинулась на спину, сбросив с себя одеяло, и, блестя потом любовной игры, улыбнулась ему счастливой улыбкой удовлетворенной женщины.
«А теперь – ты!», шепнули ее губы. Она широко раскинула ноги, согнув их в коленях, ожидая мужчину, который войдет в нее.
Евсей дождался своего часа! Он ворвался в нее, как зверь врывается в нору своей жертвы, как победитель врывается в поверженную крепость через брешь в ее стене. Каждое его движение выдавало ликование его тела и души. Пала последняя женская твердыня этого села. И эта мощная, статная, сильная телом и духом женщина – стала его женщиной! И телом, что она сейчас доказывала, а он надеялся, что и душой.
Темп был бешенный. Хлюпали соки любви их тел. Темнело в глазах. Аглая сначала просто расслаблено лежала, поражаясь его напору. Потом стала потихоньку помогать ему, прижимаясь в такт к нему низом живота. И вот, мир взорвался в глазах Евсея. Он рыкнул и упал не нее обессиленный.
Чего раньше с ним никогда не было, Евсей обнял Аглаю и уснул вместе с ней, утомленный долгим процессом плотской любви. Часа через полтора они одновременно проснулись, глянули друг на друга и улыбнулись один — другому.
«Чего ж ты со мной, Глаша, раньше то такая неприветливая была?».
«Да разве вам мужикам можно спуску давать?» спросила Аглая.
«Ну, а уж когда улестил, уболтал, да ублажил!», заулыбалась она.
«Да когда мы еще в постельке – тут мы ласковые, нежные и покорные!».
