От жары лета и яростного совокупления она сняла ночную рубашку, и в свете луны белело прекрасное тело зрелой женщины: крупные, начинающие грузнеть от возраста груди, мощные ляжки, чуть полноватый животик и раздавшиеся бедра рожавшей женщины.
Семен от восторга увиденного приник страстным поцелуем к ее нижним губам, а потом, ухватив ртом клитор, стал мять, целовать и сосать его. От произошедшего Люба застонала, заизвивалась на диване, и с хриплым стоном стала кончать. Семен, в этот момент облизывавший клитор, почувствовал, как на губы его хлынули выделения удовлетворенной женщины. Он, не теряя ни секунды, вонзил в мокрющее влагалище свое окаменевшее орудие и, чувствуя, как головка его члена сжимается, как будто бы в маленьких кулачках, начал выплескивать всю накопившуюся за месяц воздержания сперму. Обессиленный и удовлетворенный он расслабился и всем телом налег на женщину.
«Сенечка, мне больно. Ты такой большой и тяжелый! »
Шепот женщины отрезвил его, и он откинулся в сторону, а через несколько секунд, стал благодарно целовать ее глаза, лоб, губы...
Любовь Степановна прижалась к нему всем своим благодарным телом и жарко приникла своими губами к его губам.
Глава 2.
Наутро Семен называл тещу Любовью Степановной и на Вы. Она, как всегда покормила его завтраком перед уходом на работу, однако, стараясь не встречаться с ним взглядом.
Вечером же, всё повторилось. Только теперь уже не было умоляющего шепота, а был только женский восторг от молодого, но опытного любовника. Люба поняла, что Рубикон уже перейден, и, ничего не возможно повернуть назад. Она стала любовницей своего зятя, мужа своей любимой дочки. Но она не хотела даже задумываться, что будет с ее приездом. Она просто наслаждалась выпавшим ей женским счастьем. После стольких лет воздержания неутомимый любвеобильный молодой любовник казался ей посланным свыше за все её одинокие годы.
Он кончал в презерватив или в нее, если она разрешала, по два а то и по три раза на первых порах.
