С наступлением осени и приближением зимних холодов, в домике стало прохладно, и ее хозяин купил ей пару нормальных домашних платьев и даже разрешил, наконец, носить трусики и нижнее белье.
Приближался канун Нового 1945 года. Сегодня было Рождество, и Людвиг решил устроить себе праздник. Он, наконец, кое-что придумал.
Адель выполнила все работы по дому и, отдыхая, полулежала в кресле. Немец куда-то уехал, и она не знала чем занять себя до приезда хозяина.
Но вот, хлопнула входная дверь, и вошел Людвиг с кучей свертков и бумажных пакетов в руках. Ада вскочила с кресла
«Сегодня Рождество, у нас будет праздничный вечер. Ты проведешь его со мной! Это твой вечерний туалет — примерь».
Людвиг бросил на кресло пакеты и свертки. А из одного пакета достал бутылку французского шампанского.
«Льда у нас нет, поэтому выставь минут за двадцать до ужина за окно на подоконник, чтобы охладилось».
Ада стала разворачивать свертки и доставать вещи из пакетов. И, вот, все привезенное на ней. Она стояла перед узким зеркалом на стене и разглядывала себя. Красивая молодая женщина в элегантном вечернем наряде. Платье тонкого черного бархата с шелковой подкладкой, открывающее плечи и спину, но почти скрывающее ноги. Оно красиво облегала ее фигуру, подчеркивая ее прелести. Изящные лаковые черные туфельки на тонком каблучке, а под ними шелковые ажурные чулки черного цвета и такие же трусики и бюстгальтер. Людвиг не упустил ни одной детали праздничного туалета. Но самый писк моды — все это дополняли черные ажурные шелковые перчатки до локтей. Людвиг попросил, чтобы ее больше не стригли в лагере наголо, и у нее была короткая модная по тому времени стрижка. В общем, в зеркале отражалась не лагерная заключенная, а светская львица — покорительница модных салонов.
Людвиг залюбовался новым видом своей «игрушки». Потом был роскошный ужин, который Людвиг заказал в ресторане. На столе стояли свечи в подсвечниках. В бокалах мерцало шампанское.
