Что, голую бабу не видел, что ли? Или проститутку впервые в жизни заказали? А, ну да, «профессоршу» - проститутку они, скорее всего, еще живьем не видели! И, похоже, то, что они видят, им очень даже нравится. Ну, хоть это радует.
- Поставь поднос-то, что стоишь, как отмороженная! – голос Юрия выводит меня из ступора – хотя, стой, подожди, Стасик, давай!
Стасик поднимает фотоаппарат - «мыльницу», знакомый высверк в глаза. Так вот что блеснуло при моём появлении! Похоже, меня сейчас будут не просто любить, а всерьёз и надолго, увековечивая процесс любви. А зачем? Впрочем, кажется, понимаю, я действительно попала. И Юрий подтверждает мои худшие подозрения.
- Так вот, Анна Владимировна! С этого момента ты – моя Анька - дырка. Будешь делать всё, что я захочу. И с кем захочу. Иначе твой сын и твой муж, и вся школа, и весь твой долбанный вуз узнают, чем ты подрабатываешь! И услышат, и увидят. Стасик, покажи!
Мне под нос суют мониторчик фотоаппарата, и я вижу свое явление народу в неглиже с подносом и б...ской улыбочкой на лице и себя же, вытянувшуюся в струнку с тем же подносом и весьма постной физиономией. Похоже, такой же она остается и до сих пор...
- Это что еще за вид? Ты что, не рада обслужить своих господ, дырка?
- Да мой господин, конечно, мой господин, я счастлива быть вашей дыркой, мой господин!
И откуда у меня эти елейный тон, подогнутые коленочки и еще более б...ская улыбочка, которую я мельком вижу в отражении в большом зеркале на двери платяного шкафа.
- Ставь поднос, шлюха!
- Да, мой господин!
- На колени!
Падаю, как подрубленная. Господи, ведь такое уже было тогда, три года назад, только вместо зрелых мужиков – студенты - троечники, вместо дурацкого голубого с желтыми звездочками покрывала на кровати были черные шелковые простыни... А вот ощущение полного бессилия, беспомощности, чудовищного стыда и безнадёги – один к одному. Еще и больше. То хоть за границей было, а тут – считай, дома. Доигралась...
