Груди терлись о полку, что возбуждало еще сильнее, палец партнера был в ее попке, а член входил в нее по самые яйца. И снова, когда, казалось она вот-вот кончит, он вынул из нее свой член. Нина чуть не завыла от разочарования. Ощущение потери было невыносимым. Ей безумно хотелось, чтобы он вновь вошел в нее. Но член, мокрый от ее смазки вдруг начал потихоньку входить... в анальное отверстие. В ту дырочку, которую ласкал до этого его палец. Нина была слишком возбуждена, чтобы сопротивляться столь неожиданным действиям. Она готова была отдаться партеру, сделать для него все, чего он захочет. Сперва она ощутила боль. Но даже эта боль была возбуждающей, сладкой. Влажный член легко вошел в ее попку и вскоре боль сменилась острым наслаждением. Он все сильнее и сильнее растягивал ее зад, она выла от острейшего удовольствия. Член уже по самые яйца был в ее заднице. Это было безумство и счастье одновременно. Ей было приятно ТАК принадлежать мужчине. Вдруг он застонал, войдя в нее очень глубоко, остановился и горячая волна влилась в нее, а он содрогался в судорогах оргазма, уже не сдерживая своих криков. Нина тоже уже не могла сдерживаться. Александр Петрович ввел ей во влагалище два пальца. Она кончала, ее влагалище судорожно сокращалось, сжимая его пальцы, изливая на них влагу.
Пытаясь заглушить свои крики, она подтянула к лицу подушку, закрывая ею себе рот.
Измотанные бурным оргазмом, они свалились спать. Проснувшись наутро, она все еще ощущала в своей попке этот большой, твердый член. Вернее, то, что он был там вчера. Это было приятное чувство. За окном мелькали деревья и телефонные столбы. Светало. Воспоминание о вчерашнем происшествии разбудило ее окончательно. Нина провела пальчиком по своему соску, тот в ответ напрягся. Ей нравилось спать голышом. В поезде обычно ее смущала необходимость спать одетой. Но на этот раз она решила не стесняться и залезла под простынь в чем мать родила.
