Когда он входил в нее, было немного больно обоим. Но зато это компенсировалось необыкновенным чувством, когда она плотно обхватила его фаллос внутри себя. Моментально появилась смазка, и боль исчезла, оставив лишь чувство полета. Ее руки блуждали по его спине, ягодицами, возвращались и зарывались в густых зарослях на голове, вновь спускались вниз и проскальзывали между ног, подымались к основанию их.
Затем она согнула одну ногу в колени, а другую, выпрямив, подняла вверх. Вход еще больше сузился, и Лена с легким стоном впустила в себя пульсирующий член. Но когда Алексей стал кончиком языка ласкать ее ушную раковину, а его дыхание рождала там жемчужину любви и страсти, Лена
потеряла представление обо всем, она стала жаждущей землей, впитывающей всеми капиллярами теплые, благодатные струи ласкового ливня, сильного, доброго, несущего радость. Она заставила его перевернуться на спину,
сдвинула ноги и принимала удар то на одну то на другую стенку нефритовых ворот, одновременно покусывая ему кожу на груди, плечах, скулах. Затем пила страсть с его верхней губы, исцеловала росинки сосков. Потом она села, но
почувствовала легкую боль, так как его обитатель оказался немного большим для ее отверстия.
Тогда Лена отклонилась назад и уперлась о его бедра. Она нечаянно задела его яички и, чтобы случайно своей тяжестью не сделать ему больно, убрала руки чуть дальше. Вероятно, Алексей подумал, что Лена стесняется, и
прошептал: "Милая, не бойся, все это твое! " Она чуть приоткрыла глаза, потянула к нему руки, и он рванулся к ее губам, груди. После поцелуев Алексей стал ей помогать, сжимая половинки ягодиц, когда она садилась на копье. И она билась над ним, как бьется раненая птица, стремясь сорваться и вновь возвращалась. Так она кончила второй раз.
Но возбуждение не отступило совсем, ее почва еще жаждала влаги, и она подчинилась ему, когда он попросил: "Повернись: пожалуйста, и ляг на живот.
