Юля поцеловала его, потом ее язычок нежно затрепетал, лаская этот влажный розовый холмик. В это время я, вспомнив, как хорошо было Жене, когда моя пися была внутри ее, коснулся кончиком указательного пальца входа в раковину и погрузил его целиком в горячее и мокрое отверстие. Палец поместился там свободно, и я просунул еще и средний, а потом и безымянный. Затем, выпрямив ладонь, я постепенно просунул в писю все пальцы, так, что моя рука полностью скрылась в писе. В ней было горячо и мокро, все пульсировало. Я стал двигать взад - вперед и немного вверх, к животику, рукой. Юля продолжала ласкать бугорок язычком. Женя теперь стонала и вскрикивала непрерывно, животик ее сокращался. Внезапно она громко вскрикнула, выгнулась, и из ее писи брызнули струйки, брызнули Юле в рот, на щечки, носик, в глаза.
Некоторое время Женя обессилено лежала, потом сжала Юлю в объятиях и стала осыпать ее мокрое личико поцелуями, нежно шепча:
- Сладенькая моя, любимая, милая, хорошая моя...
Затем положила Юлю на спинку и стала целовать ей шейку, маленькие холмики начинающих раскрываться грудок, а я, раздвинув Юлины ножки, жадно прильнул к тому, к чему стремился с тех пор, как увидел – к узкой Юлиной щелке и обрамлявшим ее пухленьким складочкам губок. Это было восхитительно, божественно, непередаваемо! Я целовал и целовал, пытался проникнуть в розовую раковину, ласкал маленький бугорок. Голова кружилась от пьянящего запаха. Из раковины Юли начали выделяться капельки влаги, она нежно стонала. Через несколько минут ее животик начал сокращаться, стоны сменились вскриками, и из писи вылетела тонкая струя горячей жидкости. Струя превратилась в поток, заливая мне лицо, шею, Юлины ножки, одеяло. Я закрыл глаза и стал жадно глотать пьянящую влагу.
Мало - помалу поток иссяк. Юля, тихо постанывая, лежала, закрыв глаза. Женя наклонилась надо мной и сказала:
- Нашей Юленьке было так хорошо, что она не смогла сдержаться и описалась.
