Я взял одну из них обеими руками и стал целовать; потом обхватил другую и тоже стал осыпать ее поцелуями. Мне хотелось еще молока, я глубоко захватывал то один, то другой сосок ртом, жадно втягивая их в себя.
Вдоволь наигравшись с мягкими нежными жениными грудками, я выполз из - под них, и мы с Юлей перевернули Женю на спину. Теперь Женя лежала перед нами к верху писей, ноги ее были тесно сомкнуты. Я ощутил себя в роли учителя, потому что знал, что Женя хочет больше всего.
- Давай поцелуем животик нашей малышки, - сказал я Юле, и мы, также как раньше попу, принялись ласкать Женин животик, начиная от груди и постепенно опускаясь все ниже.
- А теперь - пися, она тоже хочет, чтобы ее поцеловали, - сказал я.
Юля приблизилась к Жениной щелке и поцеловала одну из губок ее писи. Женя застонала:
- О боже, Юлечка, милая, любимая, сладкая, еще, еще...
Юля продолжала целовать Женю, однако ей мешали Женины ноги, тесно сжатые между собой. Я отстранил Юлю и попытался раздвинуть ножки Жени в стороны. Она согнула их в коленях, широко расставила в стороны и перед нами открылась вся Женина пися. Мы с Юлей улеглись голова к голове между раздвинутых ножек, так, что наши лица оказались в десяти сантиметрах от обворожительного лона Жени. Мы увидели узкую, но длинную щелку, обрамленную полураскрытыми губками, из - под которых виднелась розовая влажная раковина.
- Смотри, как нужно делать, чтобы писе было хорошо, - сказал я Юле и провел языком между губок от самого низа щелки, до самого верха. Женя застонала.
- Теперь ты.
И Юля стала ласкать Женину щелку, водя по ней туда - сюда язычком и даже пытаясь залезть им в раковину. Женя теперь стонала, не переставая, из глубины раковины стал выделяться сок. Я немного отстранил Юлю, раздвинул губки и показал ей розовый, уже набухший бугорок.
- Его тоже нужно поласкать, - сказал я.
Юля высунула язычок и кончиком его лизнула бугорок. Женя вскрикнула, громко задышала, ее вдохи перешли в стоны. Бугорок еще увеличился.
