Мы целовали друг друга легкими чмоками, я снова лег на локти, чтоб не давить на нее, не плачь, шептал я ей, почему ты плачешь, тебе больно, да нет, это я так сильно кончила, чуть слышно прошептала она. Краем простыни я вытер ей лицо.
Гордость распирала меня. Не существовало мерки, которой можно было бы измерить дистанцию, которую я только что преодолел.
Там внизу, удовлетворенный завоеватель потихоньку покинул покоренную территорию, когда он выскользнул совсем, мы оба тихо рассмеялись.
- Люблю тебя, - сказал я Жене.
- И я тебя, - ответила она.
Эти признания уже после близости имели какой-то особенный вкус.
- Ляг рядом, - попросила она. Я лег.
Она вдруг зашевелилась, приподнялась. Я смотрел на нее. Что-то ее тревожило
- Ой, как много, нужно вытереть и застирать, - прошептала она.
Действительно, было много.
- Почему оно не осталось в тебе? - спросил я.
- Природные излишества при размножении, - засмеялась она
Мы помолчали. Я почувствовал, что засыпаю.
- Вы женились?
До сих пор не могу понять одного, почему я не чокнулся в ту минуту?
Я резко повернул голову и увидел в Жениного братика, стоящего в полуоткрытых дверях. Конечно, это я забыл закрыть двери. Он стоял в проеме полуоткрытой двери и внимательно смотрел на нас. Когда он пришел и, главное, что он видел?
- Сейчас же закрой дверь с той стороны.
Я поразился твердости ее голоса. Мальчик закрыл дверь.
- Быстро, за штору, - шепнула она мне.
Я схватил трусы и пулей улетел к окну.
- Теперь заходи, - в Женином голосе был все тот же металл.
Он вошел.
- А где Миша?
- Вы же спите в одной комнате, там его и ищи.
- Его там нет, я боюсь.
- Наверное, он пошел в туалет, или встречает родителей. Пойдем, я тебя уложу
- Хорошо, пойди со мной, я боюсь
И они ушли.
- Ну и что делать? - спросил я, когда она вернулась.
