А она, не взглянув на нас, по прежнему не проронив ни слова, поднялась и пошла к лагерю. Мы побрели за ней.
- Огонь погас, -
когда пришли, как-то отрешенно проронила она, усаживаясь на бревно. Мы, перегоняя друг друга, засуетились, раздувая угли и подбрасывая дрова.
Она неподвижно сидела, глядя на разгоравшийся огонь. Из леса послышались голоса.
Это все шумной толпой возвращались с танцев. Вскоре лагерь наполнился смехом и криками...
Мы ещё больше месяца прожили в лагере. Маргарита Станиславовна ни разу не подала вида, что помнит о том, что случилось на берегу озера. Не было от неё ни единого намёка. А мы пятеро стали самыми послушными воспитанниками нашей командирши. Уважительно называли её Маргаритой Станиславовной. И никому в отряде даже за глаза
не позволяли звать её Риткой. Правда, иногда по ночам, Костик стал пропадать куда-то.
Но, сколько мы его не пытали, он ни разу не признался, где бывает.
До конца лета я успел трахнуть двух девчонок из нашего отряда. Кстати, на прощальном костре они передрались из - за меня. Но это было всё не то. Прошло уже много времени, а я до сих пор вспоминаю широко раскрытые обезумевшие глаза Маргариты Станиславовны тогда ночью, на берегу озера..
