- Вот у меня и сыночек! Ах, какой он грязненький! Мы сейчас, соберем ему белье и отправим в ванную! – Восклицала Анфиса, ласково суетясь возле двенадцатилетнего Николки.
Недавно Колька стал ее приемным сыном, которого она взяла из детдома.
Оформляя на него документы, директор детского дома, намекнула ей, что мальчик, мягко говоря, со странностями. У него повышенная сексуальная возбудимость, он любит подглядывать за голыми девочками, несколько раз был застигнут во время онанизма, но она была словно бы глуха.
Когда он вышел из ванной, чистенький, в новой, с иголочки, одежде, она даже умиленно всплеснула руками и подскочив к нему, несколько раз поцеловав в губы и щеки, прижала лицом, к своей, низко открытой груди, словно не замечая, что его руки, совершенно по - мужски, сомкнулись на ее ягодицах.
Анфиса, как, про себя назвал ее Колька, была бабой ничего. Симпатичной, такой, до глупости, как он полагал, непосредственной, круглой женщиной, с аккуратной грудью и обалденно, тугой задницей, ягодицы которой, обнимая ее, он сейчас сжимал ладонями.
Зачем он ей вообще? Могла бы взять нормальную девчонку, ту же Наташку, например, и жила бы с ней, так нет, выбрала именно его:
- «Кольку – члена».
Елда у него была действительно выдающаяся. Во время мытья в душе, пацаны с уважением, и с некоторой завистью поглядывали на его колотушку. У пацанов это считалось признаком мужественности. Мол, бабы потом на таком хую визжать будут и косяком за ним бегать. Колька был об этом другого мнения. С недавних пор, он стал хотеть с такой страшной силой, что был готов трахнуть даже страхолюдную уборщицу тетю Дусю, которая ничего не имела против этого. Многие пацаны, пробовали с ней ебаться.
Сейчас, его даже пугала мысль, что он остается наедине с этой Анфисой. А когда узнал, что она собирается положить спать его рядом с собой, подумал, что у нее не все нормально с головой.
