Он долго пробирался через сугробы, пока не вышел на небольшую полянку, на краю которой стояла маленькая избушка, до самых окон засыпанная снегом. Шапка и перчатки остались в машине. Становилось нестерпимо холодно. Весь дрожа и пытаясь согреть ладони дыханием, Виктор подошел к избушке и заглянул в окно.
Посередине слабо освещенной комнаты стоял огромный стол, сколоченный из грубых досок. На столе между двумя зеркалами горела свеча. На табуретке сидела девушка в накинутом на голое тело тулупе и в валенках на босую ногу. Ее пышные темные волосы рассыпавшимися прядями покрывали лицо и воротник тулупа. Она что-то шептала, заглядывая то в одно, то в другое зеркало. На краю стола, лениво наблюдая за этим, лежал жирный черный кот.
Стуча зубами, совсем окоченевший Виктор обошел избушку и с трудом поднялся на крыльцо. Дверь, скрипнув, легко открылась, пропустив его внутрь. Зацепившись за что-то ногой, он пролетел сквозь темные сени и, распахнув вторую дверь, ввалился в комнату, весь окутанный клубами морозного пара.
На него уставились две пары удивленных глаз. Круглые, кошачьи, кроме обыкновенного любопытства, ничего не выражали. Другие, огромные и немигающие, поражали своей глубиной. Они притягивали и завораживали, почему-то сразу же заставляя безоговорочно повиноваться.
То ли от этого пристального взгляда, то ли от обступившего его со всех сторон тепла, у Виктора закружилась голова. Все поплыло перед глазами. Сквозь наваливающийся сон, каким-то краешком сознания он почувствовал, как нежные руки повлекли его куда-то.
К жизни вернул тихий шепот и запах женского тела. Совершенно голый он лежал на спине, раскинув по сторонам руки, не в силах пошевелиться. Тепло, накатываясь волнами, наполняло тело. Рядом сидела девушка и, раскачивая распущенными волосами, гладила его руками.
