Она присела рядом с Бруно, похлопала по теряющему эрекцию члену:
- Ты никогда не забудешь эту ночь. А теперь ступай домой. И никому ни слова, ни полслова. Помни – мы, ведьмы, народ мстительный.
Не помня себя, Бруно арбалетной стрелой домчался до своей рыбацкой хижины, ворвался вовнутрь. Разбуженная шумом Гертруда недовольно проворчала с кровати:
- Явился, пьянтосина. Ложись на свое место, на коврик у порога.
- Молчи, шлюха, - проорал Бруно и подскочил к жене. Отбросил одеяло, разорвал на Гертруде ночную рубашку. От неожиданности та не сказала ни слова. Бруно повернул жену к себе спиной, впился ногтями в толстые ягодицы. Вновь ставший твердым член как гарпун ворвался внутрь.
- О, Бруно, - прошептала Гертруда. В голосе ее смешались удивление и счастье.
А рыбак Бруно в такт своим движениям словно песню запел:
- Ведьма... Шлюха... Ведьма... Шлюха...
И с каждым повторением они были все ближе и ближе друг другу...
Пока одновременно не кончили...
- О, Бруно!.
