Ох, не сладко же ей придется под барином.
- Барин! Миленький! Страшно-то, как!
Плача навзрыд, Полюшка покорно легла перед ним, с испугом таращась на его большущий, длинный член. Жалея девушку, Наташка заботливо смазала ее нежную раковинку конопляным маслицем.
- Не реви! Не под кнут ведь идешь, а рожать мне деточек будешь, - ложась на нее, проворчал он.
Всхлипывая и шваркая маленьким носиком, она с испугом смотрела, как он пытается затолкнуть в нее член. Но ее замшевая скважинка была слишком мала для него.
- О - ох! Барин! Я не могу! О - ох! - Тараща глазки от натуги, жалобно всхлипывала она.
- Ничего, все равно я тебя возьму, - уверенно отвечал он, налегая на ее дрожащее тело. - Все равно пустишь меня.
Ее глазки стали мутнеть, губки горячечно раскрылись и громко пукнув, она вскрикнула.
- Вот видишь? Все равно получилось. Стала ты у меня бабой, - заглядывая под себя, с удовлетворением проворчал Петр Сергеевич.
Его толстый член утопал в замшевом колечке ее плотно охватывающих его половых губок. С усилием двигая в ее скважине членом, он с любопытством смотрел в ее разгорающееся, становящееся еще прекрасней девичье лицо.
- Ох батюшка, зря Грушенька пряталась от старосты. Сладость неописуемая! Кричать от счастья, хочется!
- Грушенька, говоришь? Кто же это такая? И почему она от моего старосты пряталась? Это твоя старшая сестра?
- Старшая сестра, барин. Маменька меня старосте, вместо Груши отдала, а ее хочет замуж за сына старосты отдать.
- Вот как? Я прикажу завтра ему привести твою сестру, а твою мать выпороть, чтобы не перечила мне, не ослушивалась меня.
- Пощади, маменьку барин. Она же меня вместо Груши послала. Завтра ты и ее заберешь.
- Хорошо. Вот придут они ко мне, тогда и посмотрю, стоит ли наказывать ее. А тебя, как и Наташку, оставлю пока у себя, для утех. Будешь спать со мной, услаждать меня. Ласковая ты, приятная девка.
Глава 2.
