Меня потрясло, с какой страстью Валька отдается парню, лежа под ним с широко раскинутыми ногами. До сих пор, я считал ее чистой, непорочной девчонкой, недотрогой, поэтому происходящее воспринял, едва ли не как зрительный обман. Будто она что-то украла у меня, испоганила мои лучшие чувства. Если уж моя красавица, скромница Валька, ведет себя как последняя блядь, то кому же верить тогда?!
Одевшись, парень ушел, оставив ее лежать распростертой на измятой ими постели. Стоя в двери, я смотрел на ее широко раскинутые ноги, продолжающие подрагивать от не прошедшего экстаза, ее полные ягодицы и бесстыдно открытую промежность с розовой полосой между набухшими раскрытыми половыми губами, из которых на простыню сочилась тонкая струйка сока, смешанного со спермой. Вместе с гадливостью, во мне заклубилось грязное желание, подмять под себя, бесстыдно поиметь ее, как следует, заставив жалобно скулить и рыдать от боли, и унижения, залить ее блядскую пизду своей спермой, подмешав ее к сперме парня.
Совершенно потеряв рассудок, я снял брюки и, швырнув их на пол, навалился на нее, со странным чувством злобы и мужского наслаждения, вонзив член в ее мокрое судорожно стискивающееся влагалище. Преодолев ее сопротивление, я засунул его, до яиц.
Она застонала, вскинулась от боли, но придавленная весом моего тела, безропотно заколыхалась, издавая короткие стоны боли и блаженства.
Мой член оказался слишком крупным для ее, пусть и предварительно смазанного предыдущим любовником влагалища. Но, именно это доставляло нам немало наслаждения. Стеная и пукая от натуги, она принялась вскидывать задом. Она знала, что это я. Но, это позорное знание не мешало ей страстно отвечать на мои усилия. Мы сношались так, точно были совершенно чужие. И я понял, что до нее у меня еще не было ни одной девушки, которую бы я имел с таким чувственным наслаждением.
После этого случая, ее парень больше не появился у нас. Мы живем с сестрой вместе уже двадцать лет.
