Роману Петровичу Крысанову не везло в личной жизни. Всегда находились какие-то помехи, попадались всегда не те, что надо. Отношения-то он имел, но всегда скоротечные. Притом, за совсем уж неприступными бегать не хотел, и может быть, был прав. Работал он то дворником, то охранником, и это его вполне устраивало. Друзей не имел тоже, любил покой. Так и дожил до пенсии, смотря на луну и слушая любимую музыку. Всё никуда не торопясь, по виду ничего и не хотящий, однако же мечтающий о любви и страстных ночах. Смотря на себя в зеркало по утрам, всё больше не узнавал себя. И уверенный, что никому не нужный, углублялся в музыку или онанизм.
Один раз, встав утром, Роман Петрович подошёл к зеркалу, поглядел на полысевшего и заросшего щетиной "персонажа" в нём, и крепко задумался. Может быть, что-то не так делал, или жизнь за что-то его наказала? "Да вот только за что? " - размышлял он, вглядываясь в пожилое, но всё же доброе лицо, в его морщины и шрамы, в седину, которая побелила почти все его волосы. Слеза скатилось по щеке старика, мысли без ответа не давали покоя. Внезапно встрепенувшись, с силой махнув кулаком в воздухе, он вскрикнул:
- Нет, это не дело! Раскис тут совсем, пошли все куда подальше!
Побрившись и поев, вышел на прогулку. Но и там мысли не давали ему покоя, пусть уже и не такие тяжёлые. Вокруг кипела жизнь, люди куда-то спешили, машины сновали во всех направлениях. Когда Роман Петрович проходил мимо вокзала, донёсся стук колёс уходящего поезда. Поезд отдалялся, стук всё утихал, пока не утих вовсе. "Будто моя жизнь" - подумал он, -"Неужели же всё потеряно? "
Роман Петрович настолько задумался, что и не заметил, как к нему подошла девчушка лет двенадцати. Одета она была плохо, на плече была небольшая базарная сумка. У неё были длинные каштановые волосы, и большие карие глаза, налитые грустью. Она, видимо, стеснялась, и смотрела на него, когда же он её заметит. Вдруг Роман "очнулся", и посмотрел на это юное создание.
