Больше года книга не имела продолжения, и вот решил исправить положение. Многое за это время произошло - и в моей жизни, и в жизни наших героев. Владимир Анатольевич продолжал, как обычно, воспитывать подрастающее поколение, а Машенька хорошеть. У неё налилась грудь, ещё больше расширились бёдра. С Ирой она, как и раньше, очень тесно дружила. Даже близко, как вам известно из предыдущей книги - в лесбиянок они всё так же играли, иногда приглашая на этот «праздник» и Ворона. Несмотря на пенсионный возраст, он был ещё хоть куда, и две юные проказницы его очень любили. У Иры, конечно, был Вася, и она не расставалась с ним, но любимая подружка и её дедушка не переставали её манить. Манить чем-то неведомым - может быть, нестандартностью, запретностью, а может и любовью. А может и всем вместе. Впрочем, какое это имеет значение, если всё так прекрасно...
В один солнечный день, когда у Ворона был выходной, он стоял на балконе, и задумчиво потягивал сигарету. Маша пошла гулять куда-то с Ирой, в голове играла песня, которая звучала вчера, во время их близости с Машенькой. Ворону не было в тягость их расставание - он считал, что надо немного и соскучиться друг по другу, а заодно и восстановить сексуальную энергию. Но всё же наш педагог уже настолько развратился, что развратные мысли всё равно лезли в голову, затуманивая мозг похлещи сигарет и коньяку, который он тоже любил понемногу принимать. Фантазии стучались одна за одной, выглядывая из - за общей развратной пелены, но всё было уже испробовано, или испробовано в какой-то мере. Но внезапно, задумавшись о лесбийских играх Маши и Иры, Ворон чуть не поперхнулся дымом, и тихо отрезал:
- О! А это идея!
На лице засияла развратная улыбка. Ворон швырнул окурок вниз, и побежал в комнату Маши. Спали они с Вороном в его комнате, но это была её личная - и для «секретничанья» с подругами, и «для вида» - ведь никто из родственников, естественно, не был посвящён в столь близкие отношения дедушки и внучки.
