Стиснула ноги, извернулась, просунув назад руку правую, сама не понимая для чего это делает, принялась мошонку и яйца Степановы пожимать, так что приказчик все таки выплеснул ей в жопку горячую влагу из глубин тела. Отвалился в сторону, тяжело дышал, кряхтел. Протянув руку взял стакан с вином и до конца, не отрываясь, с удовольствием выпил. Анютка стала на колени и прижала к губам руку его.
- Вот уж спасибо, миленький Степан Никифорович. Никогда бы не удумала, что со мной такие чудеса случиться могут. Девки болтали, что сладость это с мужчинками любиться, да только я им не верила. Думала они нарошно говорят, чтоб потом надо мной посмеяться, будто я глупая или убогая какая... .
Она протянула руку и погладила устало повисшего "борца", тронула пальцами, стала гладить его, тискать нежно, пожимать дружески, бормоча какой-то только ей понятный вздор.
- Погоди, батюшка. Я тебе сейчас в ответ сладко-сладко сделаю. Вдругорядь опять ко мне придешь, к другим девкам или к Юрке противной заходить не будешь. Она нежно поцеловала натертую, покрытую слизью головку "елдака", потом еще и еще. Сначала приказчик хотел было ее оттолкнуть, так как чувствовал себя пресыщенным и усталым , как вдруг действительно ощутил некоторое волнение в теле, кровь быстрее и веселее заструилась в головке, она начала надуваться.
- Экая ловкая, черт, а не девка - мелькнуло в голове, а Анютка уже осмелев и вовсю освоившись, лизала по стволу "солоба" горячим языком, щекотала, облизывала, забирала в рот словно ярмарочный леденец на палочке, сосала, сосала без передышки. Так что густая струйка семени брызнула ей меж губ весьма скоро, чему Степан вовсе даже не противился. Ловкая Анютка даже не отшатнулась, наоборот, крепче всосала "елдака" в рот, чтобы до конца испить последнее, высосать жадной пиявкой всего мужчину до капельки.
Наблюдавший за этой сценой из потайной комнаты Гавриил Степанович, побагровев лицом, расстегнул тугой воротник мундира, но от картины живой не отрывался.
