18 июля.
Утро. Саша.
Опять вставать надо... Что же это такое? Вечером не заснуть после посиделок, утром – не встать. Не далеко ли мы зашли вчера? Точнее, не много ли я позволила? А то Петя обо мне черт те что подумает? Хотя... В самые-то сокровенные места я его и не пустила... Так, не ниже пояса, не выше колена... А хотел ведь, как хотел...
Все! Встаю... Встаю!
Тихий час. Петя.
И еще половина дня позади. Второго только. Но, как бы, я уже и привыкать начал. Хотя, конечно, иметь дело с девчонками – беда!
Вот, скажем, сегодня. Только с обеда пришли – смотрю, Лена вокруг меня кругами ходит, знаки делает, что, мол, поговорить надо. Ладно, цепляюсь к ней за что-то, хватаю за ухо, веду в свою комнату.
Что случилось, спрашиваю? А она большие глаза делает: у Наташки Андреевой, телефон, мол, не сданный остался! Я сама видела!
Я даже разозлился... Я себе уже всякие ужасы представил, а тут, видите ли, телефон... Что за радость – подругу заложить, не пойму... Но вида не показываю, молодец, говорю, продолжай, говорю. Но вот беда, объясняю ей, если я сейчас Наташку вызову, особенно, после того как ты от меня без слез выйдешь, то все сразу поймут, что ты сказала. Ты слово «конспирация» знаешь? Она кивает. Так вот, для конспирации, говорю...
Беру ее за руку, поворачиваю, укладываю к себе на колени (она только пискнуть успела), спускаю шортики и от души пять горячих по голой попе отвешиваю. Хороших таких горячих! В прошлый раз я ее раза в два слабее шлепал. Она как заверещит! Вот и молодец, говорю, натурально у тебя получается, теперь никто тебя не вычислит. Убежала она, а я думаю: «Как же у Наташки телефон-то забрать? Мне за нее получать как, например, Сергей вчера, не хочется... »
Ничего существенного не придумал. Решил, что надавлю, как следует, пригрожу чем-нибудь, а там видно будет. Подождал немного, потом вышел в спальню. Дурехи мои укладываются спать.
