Да и станция называлась как - то очень буднично, какой - то «117 километр», наверное, сюда раньше высылали всяких гопников, а теперь же здесь лето, трава по пояс, море клевера, ромашек и стрекот кузнечиков!
- Закрываются двери! – прошепелявил машинист. Интересно, их, что по голосу отбирают, по принципу у кого более ужасный? Двери закрылись, и мы продолжили свою взрослую игру. . . Его руки медленно сползли вниз по моим бедрам, и забрались под юбочку. Я почувствовала жар его пальцев на своих бёдрах. . . Неожиданно он резко сжал мою попку! Сделать это было совсем просто – юбочка была совсем коротенькой, почти ничего не закрывала. Я вздохнула и расслабилась. . . Мой бизон! Я решила приподнять край юбки, чтобы его член мог касаться моего обнажённого тела. Увидеть это всё равно никто не мог.
Когда я почувствовала этот жар, я снова взяла его член в руку и стала водить им по всей попке, чуть прикрытой тоненькими трусиками. Из его груди вырывались приглушённые стоны, напоминающие рыдания, но это были стоны счастья и неземного блаженства!
Поезд остановился. Я быстро зажала его член между ножек, чтобы никто не догадался. Не знаю, как он вытерпел эти долгие минуты, но руки его всё это время творили невозможное: он тискал изо всех сил мою попку, временами переходя на грудь, иногда забираясь в трусики спереди, впрочем, очень осторожно, чтобы не засекли пассажиры. Хотя конечно, им было не до нас, все они часто дышали, утирая пот со лба. Их лица не выражали ровным счётом ничего. У меня тоже на лице выступили градинки пота, но это был другой пот - предоргазменного состояния!
Его член пульсировал, сжатый моими ножками, и я подумала, что умру, если сейчас не испытаю это! И я решилась! Одним лёгким движением я спустила трусики вниз, и они легко, словно паутинка скользнули вниз по моим загорелым бёдрам и ножкам. Я сделал маленький шажок и вышла из них, отпихнув в сторонку. . . Витя что - то прошептал мне на ушко, но я не разобрала из - за шума колёс. . .
