Катя отняла платок. На белой ткани проступила маленькая капелька крови - целку, видимо. Я ей всё таки немного надорвал.
- Дай чем-нибудь вытереться.
Я сбегал в спальню и приволок моё недавнее покрывало. Катька взяла простынь и стала вытирать промежность и живот, туда я тоже наспускал. Выпрямившись, Катя сжала бёдра и ойкнула. Потом она натянула брюки, одела блузку, заправилась. Я смотрел как Катя одевается -Катя. Ты не обижаешься?
- На что?
- Что я напугал тебя.
- Ты же попросил прощенья.
- А это, что я, ну это... Целку тебе порвал. Не смог я определиться с терминологией.
- Ничего ты не порвал, так немного. Только ты не говори никому, что я ещё девочка. Хорошо?
- Зачем.
- Да всех девчонок ещё во время летних каникул кто-нибудь да отодрал, а я боюсь.
- Они тебе сами рассказали?
- Да.
Пиздят - уверенно подумал я, но Катьке не сказал.
- Пошли отсюда, холодно тут и страшно. Катя двинулась к двери, держась за низ живота. Я придержал её, собрал с пола и стёр с дивана следы нашего пребывания, завернул всё в остатки простыни и, взяв под мышку свёрток, повёл Катю за руку к выходу.
Мы покинули "дом с привидениями" вовремя. Фильм в Олежкиной комнате и водка в гостиной уже заканчивались. Свёрток с "вещественными доказательствами" я затолкал в топку горевшего в кухне отопительного котла.
Я проводил Катю с её сёстрами до самого подъезда их дома. На прощанье получил от Катьки поцелуй.
- Из всех мальчишек в классе ты один мне нравишься. Прошептала Катька мне на ухо и ушла в подъезд. Я шёл домой и мои губы непроизвольно растягивались в улыбке, благо, уже стемнело - прохожие вполне могли принять за дебила.
Потом были Катькины визиты ко мне домой.
