Когда дело подходило к третьему оргазму, рука, зажавшая рот Ниночки переместилась на ее сиську.
От резкого выдоха косынка слетела и в момент потрясшего ее нутро невероятного по силе взрыва, она наконец-то увидела, кто ею овладел! Эмоции, переживания и предрассудки смешались в ней. Ниночка испытала целый каскад противоречивых ощущений. Взгляд желтых, звериных глаз сатира загораживал и гипнотизировал, повелевая покориться. Доярка послушно освободилась от одежды и стала раком, подставляя пухлую задницу. Сиськи светились вниз, касаясь сосцами раздражающе колючей соломы.
Скользкий и твердый негнущийся стержень устремился в ее заднее отверстие. Огромный фаллос таранил темную глубину ее седалища с непостижимой скоростью. Она старалась зажать его внутри попки, но он упорно проскальзывал - опять и опять, снова и снова, глубже и глубже. - Да... Да... Да... Сильнее! Порви меня! Проткни меня насквозь! О, мать моя... - выдавливала из себя молодая доярка, надеваясь попой на козлиный приап. Волны экстаза накрыли ее с головой. Судороги в матке рассыпались фейерверком по всему т
телу. На сено из волосатки брызнули теплые потоки мутной жидкости. Федор, наконец, кончил. Напор струи, ударившей в глубину зада Ниночки был столь силен, что насаженная на этот волшебный брандспойт девушка отлетела далеко вперед, а вслед темному провалу ее зияющего отверстия устремились мощные струи белой жидкости, орошая спину, бедра и ягодицы горячими капельками.
Приемную профессора Еблонской осаждали обеспокоенные селяне. Как только по деревне разошлись слухи о необычайной мужской силе сатира Федора, к нему потянулась вся женская часть населения. Неутомимый мутант никому не отказывал. Он обслужил даже новенького лаборанта Гея. Замужние, казалось бы, удовлетворенные бабы стремились уединиться с сатиром, хотя бы из любопытства. Несколько старушек "сорвалось с цепи", в стремлении вспомнить молодость. Отцы семейств роптали о попорченных девках - своих дочерях.
