Производя вид, что крепко спит, лежа на боку, Наталья размеренно покачивалась перед лежащим рядом с ней соседским мальчиком.
Когда их деревня разъехалась и остались лишь они втроем, и хотя понимала, что этот пятнадцатилетний мальчик, почти юноша, опасен для ее четырнадцатилетней, начинающей входить в девичью пору, стремительно расцветающей дочери, тем не менее, она сама пришла к нему, и предложила ему перейти к ней. Ей нужен был помощник в доме, а ему нужен женский пригляд.
Между ними почти сразу завязались очень теплые отношения и поскольку ее оставшаяся еще от родителей старинная семейная кровать была очень широка, она положила его рядом, отгородив его своим телом от опасного соседства с молоденькой, и без того постоянно засматривающейся на него дочерью. Так, решила она, будет надежней.
Вопреки ее опасению, он не стремился уединиться с Анечкой, усердно поправлял заборы, отремонтировал крышу и разыскав в брошенных домах целое стекло, перестеклил в доме поврежденные окна. И, Наталья, постепенно успокоилась.
Они, все крепче привязывались друг к другу. Не смотря на двенадцатилетнюю разницу в возрасте, она стала испытывать к нему чувства, очень далекие от материнских. Прижимаясь к ее полуобнаженному во сне, одетому в короткую ночную рубашку тело, он иногда упирался эрегированным членом в ее бедро, и эти мужские прикосновения, тревожили ее.
Прижимаясь к ней во сне, он часто зарывался лицом в ее грудь и дышал в нее носом, а иногда даже брал сосок в рот и сосал ее. В такие мгновения она замирала, и взволнованно дыша, чувствовала, как истома и желание овладевают ее истосковавшимся по любви телом.
Однажды она не стерпела муки и едва касаясь рукой его члена, направила в свою влажную щель, потом расслабив дрожащие от страстного желания бедра, мгновенно втянула его в себя. По тому, как он мгновенно напрягся, она поняла, что он проснулся.
