Я, согласен. Только смотри, им ничего не рассказывай. А то начнут насмешничать. С Надькой и так до смерти надоели. Смеются и смеются надо мной. Чего тут смешного?
- Не буду, Славочка. Они ничего не узнают. Честное слово! Давай, попробуем?
Понимая, что это самое удобное место, для любовного свидания, она полезла за мной на сеновал. Здесь тепло, и мягко, как на перине, сухо, а главное, никто не догадается сюда заглянуть. Посмотрев на меня, она, с нарочитой медлительностью подняла подол платья и потянула с широких бедер трусы, открывая обширный ковер волос, разросшихся, почти до вмятого пупка.
- Мне лечь? – Спросила она. – Или мы, будем стоя?
- Лучше, ложись, - дрожа от охватившего меня возбуждения, ответил я.
Отвернувшись от нее, я быстро спустил штаны и стесняясь показывать ей свое хозяйство, быстро упал между ее ногами. Но, она успела увидеть мой великолепный, настоящий мужской член, очень крупного размера.
- Давай-ка, я сама, вставлю его Славочка. Хоть подержаться за такой бравенький, красивый член.
В ее пальцах толчками пульсировала словно раскаленная от желания, твердая плоть.
- О - ох! Ты осторожней миленький! Мне ведь больно.
С трудом запихивая его в огромную щель женщины, я понял, что вполне соответствую ей и мгновенно воспрянул духом. Ведь она охнула от боли и даже, попросила, не спешить.
Качаясь подо мной, Дарья смотрела на меня затуманенными страстью радостными глазами и бормотала, как заведенная:
- «Славочка. Славочка. Славочка, миленький, еще! ».
Ей было мило лежать под этим горячим, еще неопытным в любви мальчиком, но она понимала, что уже не отвяжется от него, будет бегать к нему на свидания на этот сеновал и также охать от сладкой боли, причиняемой его членом.
Прижавшись щекой к ее уютной большой груди, напоминая усталого ребенка, я расслабленно лежал в ее объятиях.
