Опустив ее на кровать, он лег рядом и снова приник к ее теплым губам. Она страстно ответила.
Желание затуманило его голову. Задрав подол платья, потянул трусы с ее бедер. Она подняла зад, и он стянул их к ее коленям. Раздвинув покрытые волосами половые губы, он направил дрожащей от страстного нетерпения рукой член в ее податливо - мягкую щель. Глухо застонав ему в рот, она приподняла бедра, и он с наслаждением погрузился в ее влажное с готовностью раскрывшееся лоно.
Их тела двигались быстро и поразительно согласованно, словно они всю свою жизнь занимались этим. По телу женщины пробежала продолжительная волна экстаза, и Роман с радостным стоном блаженства и облегчения вдавил в ее половую щель содрогающийся член, судорожно спуская в нее щедрые струи спермы.
- Рома! Милый! Господи! Мы с тобой, сошли с ума! Что же мы наделали! – придя в себя, после чувственного упоения, жалобно простонала пристыженная женщина. – Я с тобой, совершенно лишилась рассудка, на мгновение забыла, где и с кем нахожусь! Не надо продолжать милый. Оставь меня. Это, грех.
- Молчи. Ради бога, ничего больше не говори. Все равно это случилось. Уже ничего не изменишь. Поздно нам сожалеть, да и не о чем. Пусть это будет наша счастливая ночь. Пусть она будет наполнена счастьем и нежностью. Семь бед, один ответ.
Она, больше не сказала ни слова. А ее налитые бедра продолжали размеренно двигаться в такт толчкам его мерно вонзающегося в нее члена. У нее не было силы отказаться от наслаждения его пылкими мужскими ласками, хотя она осознавала, что, безвольно отдаваясь ему, ворует счастье дочери.
Они прекрасно понимали, что этот вечер внесет перемену в их жизнь. Он стал ее мужчиной и любовником. А она его женщиной, которую, отныне, он будет желать больше, чем жену. И им предстоит жить с этим.
Маргарита Васильевна, больше не заводила разговор на эту тему, так же как и он, решив для себя не затрагивать ее. Все равно уже ни чего не изменишь.
