Она сказала, что общаясь со мной, совершенно не чувствует разницы между Лешкой и мной. Ей, постоянно кажется, что я, это ее любимый Леша.
- Андрюша, понимаешь, мне жалко девочек. Я не очень расстроюсь, если ты, как мужчина ... приголубишь их немножко. По - мужски, пожалеешь их. Понимаешь, о чем я говорю?
- Света! Ты, с ума сошла! Как же я после этого, буду смотреть в глаза своих братьев? Нет! Это, исключено!
Тогда, я еще не знал, что их уже нет в живых. Известие об их гибели, пришло лишь месяц спустя. Сейчас, прижимая Наталью и прочитав во взгляде жены разрешение, я крепко сжимал ее, возбуждаясь от прикосновения отвердевшего члена к ее сокровенному месту. Она терлась им и мелко - мелко дрожала. С другой стороны мое плечо мочила грудным молоком плачущая Катюша. Обнимая ее одной рукой, я успокаивающе потерся подбородком по ее заплаканной щеке, как это порой делал в шутку Миша. Она разрыдалась в голос. Моя ласка напомнила ей мужа. О, господи! Дай мне силы снести все это!
Оторвавшись от меня, она покачиваясь поплелась в свою комнату, а висящая на мне Наташа, обмерла и стала медленно оседать в моих объятиях. Увидев ее мертвенно побелевшее лицо, я не раздумывая подхватил ее тяжелое тело на руки и с трудом понес в ее комнату. Пусть полежит, отойдет немного.
Едва я опустил ее на кровать, она вцепилась в меня:
- «Андрюша, милый, ради бога не уходи! Побудь со мной! – Взмолилась она. – Мне так плохо! Приляг со мной. Не бойся, Света ревновать не будет. Она хорошая у тебя».
Опустившись рядом с ней, я лег на краю, ужасно боясь, что мое жадно тянущееся к ней тело выдаст меня. Но, она сама прижалась ко мне, причем сделала так, что мой сгорбившийся в брюках член, снова оказался прижатым к ее волнующей впадине между бедрами.
- Андрюша, что ты маешься? Я же вижу, как сильно ты хочешь меня. Не можешь забыть день нашей свадьбы?
- Значит, все это время, ты знала, что тогда был я? – Изумленно спросил я.
