Поболтала его между щек и принялась слегка покусывать головку, щекотать язычком ее кончик, помогать себе рукой, елозя по стволу. Я в ответ вытащил из лифчика набухшие соски, начал гладить их ладошками, покручивать пальцами. Потом стал щипать, делая это все сильнее – мне хотелось, чтобы Ксения закричала от боли. Но она лишь все больше возбуждалась. Да и я был очень быстро готов, чтобы отправиться за вторым балом.
Я слегка сполз на стуле, географичка уселась сверху. С непонятной для ее массы легкостью, она начала быстрые движения, каждый раз стараясь опуститься пониже, придавить, размазать меня по жесткому сидению. На этот раз я продержался минуты две и выпустил очередную струю.
- Уже лучше, - сказала слегка запыхавшаяся учительница, - расслабься минут десять, полистай контурные карты. Передохнешь – и мы отправимся за «удовлетворительно».
После отдыха она едва не оторвала мне член двумя руками, приводя его в рабочее состояние. Что поделаешь, если тот напрочь отказывался стоять! Но все-таки Ксения Ивановна добилась своего – под звонок на перемену я заработал на учительском столе трояк, будучи сверху на озабоченной географичке. Прощаясь, она мне сказала:
- Ну, ты понял, что для высокой оценки нам придется заниматься еще и еще. А теперь позови этого... Прудкина. Да, и не вздумай никому трепаться об этой сексуальной истории.
Я дождался Кольку в нашем излюбленном месте за гаражами. Он явился с кислой рожей и сразу спросил:
- Ты насколько назанимался?
- Еле - еле на трояк.
- А мне только из милости кол влепила. Я как увидел эту задницу да эти сиськи. Все желании улетучились. Полчаса мне дрочила... Пока член встал.
- Это стресс.
Колька вздохнул:
- Понятно, что стресс. А толку от такого понятия? Все равно у меня теперь путь к золотой медали лежит не через учебники и репетиторов, а через влагалище Ксении Ивановны.
- Пойдем, обмоем это дело, - попытался я утешить Кольку, - по пивку, а?
И мы отправились в нашу кафешку на углу Никольской.
.
