Женщина - кошка лениво потянулась за пультом от плазмы и, едва не свалившись с кожаного дивана, отключила телевизор. Странные и обидные мысли бродили в ее полукошачьем мозгу после увиденного. «Куда катиться эта планета, - размышляла она, - если те, кто должен быть лицом нации занимается такими непристойностями. Если суровые мужики, которые без закуски должны выпивать по литру виски и перекусывать зубами десятицентовики, превращаются в слюнявых псевдо - ковбойчиков. Они просто позорят свои джинсовые шмотки. Пора навестить этих отщепенцев и наставить их на путь истинный».
***
Как обычно с утра, понежившись и немного повозившись под одеялом из овечьей шерсти, Эннис и Джек выбрались из палатки и уселись у костра на пологом склоне Горбатой горы. Огонь быстро разгорелся и, пока чайник закипал над весело потрескивавшими ветками можжевельника, друзья - любовники наслаждались первыми послерассветными минутами. Это было их любимое время суток – в теле еще свежи воспоминания об утренних ласках, солнце только начинает прогревать звенящий от прохлады воздух, а полусонные вялые овцы бестолковым стадом лениво обрабатывают пухлыми губами окропленную росой зеленую поросль.
- Красота-то какая, любимый, - произнес Эннис.
- Ну да, - ответил Джек, - здесь как нигде хочется послать к черту нашу гнилую цивилизацию с ее бредовыми законами.
Легкое облачко пыли взметнулось у подножия горы, заструилось вверх.
- Смотри, Джек, никак лошадь скачет.
- Кто же еще, Эннис, может так пылить, как не скачущая лошадь.
- Да и скачет, она, похоже, к нам.
- А к кому же еще, Эннис? Ведь кроме нас, вокруг ни живой души.
- Да, Джек, действительно. Не к овцам же она в гости скачет.
Пока они вели такой диалог, к их лагерю действительно приблизилась лошадь – крупный серый в яблоки рысак. Густая седая грива развевается на ветру, роскошная кожаная сбруя поблескивает латунной отделкой. Рысак резко осадил возле костра и начал бить копытом. Седока на лошади не было.
- Хозяин, должно быть поотстал.
