Эта история произошла много лет назад, когда СССР уже почти не было, но половина лагерей в стране все еще назывались «пионерскими».
Мне было в ту пору лет двенадцать, и родители, дабы избавиться от своего чада хотя бы на месяц, отправили меня в этот самый пионерский лагерь. Назывался лагерь поэтично и двусмысленно «Дубки».
Днем паузы между пятью приемами пищи в лагере заполнялись спортивными и культурными мероприятиями, а вечерами мы были предоставлены сами себе. Тем более что наши вожатые – студенты педуниверситета Константин Сергеевич и Галина Михайловна больше уделяли внимание друг другу, чем воспитанникам седьмого отряда, то есть нам. Но по - настоящему интересная жизнь начиналась после отбоя, когда вожатые уединялись в одной из своих комнат. Мы же развлекались, как могли – совершали вылазки в соседние корпуса, поглощали привезенные из дома припасы и деликатесы из буфета, играли в строжайше запрещенные карточные игры. Ну и, конечно, по полночи рассказывали страшные истории и анекдоты.
И вот однажды я тихим и зловещим голосом начал очередной ужастик. Друзья - соседи, а жили мы вчетвером, для большего эффекта и конспирации погасили ночники, а я, усевшись на кровати, повествовал:
- Однажды безлунной ночью на городском кладбище...
В этот момент дверь отворилась, и зажегся свет. На пороге стоял Константин Сергеевич, наш двухметровый качок - вожатый. Очевидно, с Галиной Михайловной у него что-то сегодня не заладилось, и он был отправлен восвояси, а именно контролировать соблюдение режима.
- Что за шум после отбоя? - грозно спросил вожатый. Увидев меня, застывшего с открытым на полуслове ртом, да еще сидящего, еще больше разозлился:
- Это ты здесь, Петров, болтаешь и другим спать не даешь?
Я попытался что-то пробормотать в свое оправдание, но Константин Сергеевич не стал слушать:
- Закрой рот. И пойдем со мной. На перевоспитание.
Мы вышли в коридор и он, подталкивая меня в спину, повел (о, ужас! ) в крыло, где жили девочки.
