Сначала Таня плакала, затем ее плач прекратился и она издала слабый стон.
"Нет! Ты станешь моею любимой женщиной! " - С ожесточением вбивая в нее член, сердито и нежно думал он.
Ее расширенный зад задвигался в такт вторжению члена.
- Сереженька! Как мне с тобой хорошо! Не жалей меня. Люби сильнее.
Он натянул ее на себя и громко пукнув Татьяна смущенно вскрикнула.
- Пукай, милая! Пукай! Я хочу, чтобы ты пукала беспрестанно.
- Зачем?
- Тебе нравится мой член?
- Я в восторге от него. Но, не надо так глубоко засаживать его. Мне стыдно!
- Зато, ты уже не плачешь.
- Мне хочется не плакать, а непрерывно стонать от блаженства. Ты так страстно меня любишь!
- Так, не стесняйся, пукай, родная, стони и кричи. Только, ради бога, не плачь.
Поздно ночью, она встала и мелькая в свете люстры пышными ягодицами, пошла на кухню.
- Тебе что приготовить, милый?
- Хорошую, большую котлету. После любви с тобой я голоден, как волк.
Она засмеялась и с любо - вью глядя на него, спросила:
- "Алешенька, ты поможешь мне? " - Конечно помогу, радость моя.
Подойдя к ней, он присел и раздвинув пальцами ее взбухшие половые губы, вошел в нее.
- Не доставай его, пока я буду готовить. Мне хочется чувствовать тебя постоянно.
Держа ее за груди, он ритмично сжимал напрягшиеся соски. Медленно шевеля задом, Татьяна жарила котлеты. Выключив плиту, она с трудом переставила сковороду на холодную конфорку и выпятив зад, принялась пылко подмахивать ему.
Сжимая ее напрягшиеся груди, Алексей до упора вошел в нее и они со стоном наслаждения дружно кончили.
Когда четыре месяца спустя, Михаил, как это было уже не раз, снова вернулся домой, ее дома не было. Гордо нося округляющийся живот, она хозяйничала в квартире Алексея и чувствовала себя безмерно счастливой женщиной.
.
