Так что, Катерина, красавица, прошу! Ты юбчонку-то подними, а трусики, если они у тебя есть, наоборот, спусти. А потом сюда, на ковер, на четвереньки. Вот и место посредине свободно...
Губы у Кати задрожали. Медленными шагами она пошла на середину комнаты, к месту своего позора. Внезапно, Сергей, сорвавшись с места, подскочил к директорскому столу:
– Вы, Вы не имеете права! Мы отказываемся!
– Имею, дружок, имею... И запомни, парень! – голос директора загремел: – Запомни, что на ближайшие три недели я для тебя царь и бог! Я имею право на все!
– А на что не имею, – добавил директор, успокаиваясь, – то я и сам делать не буду. И имей в виду, ты своими пререканиями не себе хуже делаешь, ей! – директор мотнул головой в сторону стоящей посреди комнаты, безвольно опустив руки, Кати: – Вот ты взвился и ей лишний удар уже заработал... Еще поговоришь – пяток наберется. Так что бери ремень и помоги девушке раздеться, коли уж она сама не может...
Утративший свой пыл Сергей, поколебавшись, взял ремень и повернулся к Кате. Та, глядя на него расширившимися от ужаса глазами, замотала головой:
– Нет, нет, только не по голому телу!
– Красавица, – обратился к ней директор, – или ты не поняла чего? Или специально удары парню своему зарабатываешь? Ладно, будем считать, что ты просто ошиблась, а то ему и так уже достаточно...
– Ты дело-то свое делай, – подогнал директор Сергея, – уже и обед скоро, а мы тут разговоры разговариваем.
Тем временем Катя, справившись с собой, неловким движением стащила из - под юбки узкие черные трусики и быстрым движением, как будто ей подрубили колени, опустилась на четвереньки, беспомощно глядя исподлобья на подходящего к ней юношу с ремнем в руке. Ее коротенькая юбка задралась, открывая пухленькие ягодицы с отчетливой границей незагоревшей кожи.
Широко расставив ноги, Сергей стал над Катей и поднял глаза на директора, все еще надеясь, что тот отменит наказание.
– Может, лучше мне побольше, а ей поменьше? – внезапно спросил юноша.
