Думал, наша ты деревенская.
- А я Ваша и есть. Тетки Марьи Воронковой дочка Дарья. Или не помнишь? А я ведь тебя, небось, сразу узнала, хоть и сопливым еще последний раз видела, а сейчас ты вон какой! Мужик настоящий и, на баб уже средь бела дня нападаешь не спросясь.
- Почему это не помню?! – обиделся Витька. – Конечно, помню! Ты, как раз тогда собиралась уехать в город. Чего ж, оттуда вернулась? – с интересом спросил он.
- А, ну его! – отмахнулась Дарья, и насупилась, должно быть, припомнив для себя что-то не очень приятное.
Разговаривая с женщиной, Витька с жадным любопытством разглядывал ее. Как бы не прикрывалась она, он все равно видел красоту и мощь ее сильной, женственной фигуры. Перед ним стояла здоровая деревенская баба. Хоть и повидал он за свою недолгую, но очень насыщенную жизнь, немало обнаженных женщин, тело Дарьи поражало его гармонией форм. Она стояла к нему в половину оборота, и он мог видеть выпуклый и сильный живот, плавный изворот могучих бедер, волнующую полноту крутых, полных ягодиц. Витька так и не смог, поэтому отделаться от постыдного возбуждения, и это не скрылось от ее внимательных серых глаз. Разговаривая с ним, она то и дело бросала короткий взор на его руки, которыми он тщетно пытался заслонить свое бесстыдно торчащее достоинство. Она внезапно опустила руки, и он увидел могучие заросли густых, мохнатых волос на ее толстом лобке.
- Пойдем что ли, а то уж извелся весь, - просто сказала она, и, обойдя его, пошла к берегу, перекатывая на ходу шарами крупных ягодиц. Витьку бросило в жар. И, он послушно поплелся за Дарьей. Она прошла за кусты. Обогнув их, он увидел, что она аккуратно расстилает на траве платье.
- Колко, а я уже отвыкла, весь зад исколешь - пояснила она и легла на подстеленное платье. – Чего замер? Иди ко мне, - позвала она, протягивая к нему руки. Витька упал на колени и, краснея от смущения и вожделения, подполз к ней на коленях.
Витька возлег на нее, как на горячую и упругую перину.
