Однако решительности его сильно поубавилось, когда он оказался перед диваном, где полулежала теперь Майя Михайловна в ожидании своих туфель. Ее короткий кокетливый халат своей белоснежностью красиво контрастировал с черными колготками. Нижняя пуговица халата от натяжения расстегнулась, и любопытный глаз мог без труда проследить ее ноги почти до истоков.
Николай был готов к чему-нибудь подобному, и все же сильно сконфузился столь откровенно дразнящей позой.
"Нужно не заметить, "шлангом" прикинуться, - пытался по возможности разумно реагировать он на предложенный вариант игры. - С другой стороны, как бы этим "шлангизмом" не разочаровать ее: за импотента может принять или за придурка", - думал он.
Озабоченный этими мыслями, он уставился в пол, прикидывая, куда поставить туфли. Выбрав место, Николай слегка наклонился и несколько небрежно, выпустив их из рук почти у самого пола, определил туфли прямо перед Майей Михайловной.
Выпрямившись, он встретил пронзительный взгляд удивленных глаз. Пять-семь секунд они глядели друг другу в глаза, не мигая, будто оценивая один другого.
- Ну, что же вы остановились на полпути, галантный мужчина, и туфли, коорые только что... ну, не важно... бросили как попало? Разве там их место? Я вовсе не этого хотела! - капризными губками, сложенными определенным образом, она изобразила на лице то, что, по всей видимости, должно было означать обиду и разочарование.
Николаю в этот момент очень хотелось понравиться Майе Михайловне. Хотелось казаться эдаким бывалым, с рыцарскими чертами мужчиной. Хотелось демонстрировать непринужденность и раскованность, исполняя ее мелкие прихоти, чтобы до поры не обнаружить, какое это для него на самом деле удовольствие, но под этим требовательно-недоуменным взглядом он испытывал сильное смущение, мешающее правильно вести свою партию.
- Прошу прощения, - промямлил он, совсем стушевавшись.
