Главное – она знала – не будет он рассказывать никому о происходящем. Поняв это, Люда вся отдалась ласке, совершенно не скрываясь теперь наслаждалась ей. Ее ножки, словно распираемые припухшими губками влагалища, ползли в стороны и, совершенно не сознавая, Люда вскинула руки, поймав руку Бориса прижала ее к себе и медленно сдвигала вниз. Поджав животик, просунула ее в трусики, и широко распахнув ножки замерла, чувствуя как его пальцы скользят по ее влагалищу, нащупывают и осторожно трогают клитор, слегка прижав, скользят вдоль него, ласково перебирают губки…
Словно решившись, Люда медленно опрокинулась на диван, так же медленно расстегивала юбку, стащив ее, сдвинула вниз трусики и сняла их. Не открывая глаз, чувствовала его взгляд, его глаза щупали ее мокрое, залитое влагой желания влагалище. Вскинула, согнув в коленях ножки еще шире, распахивая их – чтобы смотрел он на нее, и раскрыв глаза смотрела сама, как его пальцы медленно играют с ее губками, быстро бегая ласково дрочат ее клитор. Неведомое ранее наслаждение разливалось по ее телу, стыдное и приятное, от этого еще более возбуждающее. Она глянула на него умоляюще – прося и требуя безмолвно – и он понял! Расстегнув брюки Борис извлек оттуда тугой, вздыбленный желанием, стержень члена.
Люда прильнула глазенками к желанному органу, ее рука, помимо воли, протянулась к нему, обхватила тугую плоть и сжала в ладони. Страстное, непреодолимое желание соития внезапно заполонило ее. Бурное дыхание рвалось из груди, а она, глядя на Бориса ничего не видящими глазами, тянула, валила его на себя, подсовываясь под него широко распахнутыми ножками, тянула к влагалищу его член, желая только одного – чтобы он погрузился в нее. Как во сне, а не наяву чувствовала она, как тугой стержень прижимается к ее промежности, как медленно начинает вдавливаться в ее чрево.
