Она насаживала себя на член резкими, размашистыми движениями, швыряя тело навстречу ему, все чаще смотрела, как тугой стержень члена выходит наружу и резко вонзается в нее – теперь ей хотелось, чтобы и Гена увидел это, увидел, как ее Е_УТ, Е_УТ, Е_УТ, как удивительно приятен ей этот ритм и это слово и это действие. Словно услышав ее, Гена смотрел на волшебное зрелище вместе с ней, и снова нежно целовал ее губы, мягко и бережно тискал груди, и тогда Катя, прижимая его к себе, целовала родное лицо, тая от нежности, а ее тело в эти мгновения бесновалось, насаживая себя на член.
А возбуждение росло в ней, захлестывая сознание волной блаженства и неудержимо требуя – ЕЩЕ, ЕЩЕ, ЕЩЕ – выгибаясь всем телом, извиваясь в руках Гены, изо всех сил старалась она надеть себя на чудесный орган, вогнать его в себя как можно глубже , до самого сердца пронзить себя им . Уже не стесняясь Гены, глядела неотрывно, как вонзается он в нее, резко вздувая живот, как все быстрее и сильнее дергается тело Саши и он, подхватив ее бедра, тащит ее на себя рывками, тоже стараясь вогнать поглубже свой могучий орган. Вскидывая глаза на Гену, словно просила его, молила взглядом – ЕЩЕ, ЕЩЕ, ЕЩЕ. Она видела родные и ласковые его глаза, тонула в их невысказанной неге и билась неистово телом в восхитительном экстазе соития и ЕБЛАСЬ, ЕБЛАСЬ, ЕБЛАСЬ – всем телом, всем женским естеством своим, отдаваясь восхитительному процессу совокупления.
В эти мгновения тело ее безраздельно и полностью принадлежало мальчишке – и даже не ему, а его волшебному органу, но Душа Катюшки была с Геной – это ему отдавала она сейчас себя и свою душу, это он топил ее в пленительном упоении соития . А мальчишка продолжал ЕБ_ТЬ, ЕБ_ТЬ, ЕБ_ТЬ, с каждым ударом члена вгоняя в нее и насыщая жаждущее чрево жгучим томительным удовольствием.
