Но москвичку это, похоже, волновало меньше всего, и она даже завиляла задницей с большей амплитудой, доведя меня до невероятного возбуждения.
- А где здесь туалет? - спрашивает тут Анжела.
- Где, где? Да везде, где пожелаешь, там и присаживайся, - отвечаю я лукаво.
А у самого уже глаза, наверное, замаслились. Она как – то недоуменно посмотрела на меня, а потом, хмыкнув, прошла в дальний угол, потемнее, и, попросив отвернуться, расстегнула ширинку на брюках. Вот она стянула до колен брюки, оголив красивые, слегка полненькие ляжки, потом трусики, и присела на корточки.
- Я не могу так расслабиться! Ну! Отвернись, - какая – то нежная кокетливость послышалась в ее голосе.
- Ладно, ладно, писай, - я сделал вид, будто отвернулся, сам в то же время превратился в слух.
Послышался так любимый мной звук писающей женщины. Мой и без того возбужденный член, так и желал выйти наружу, чтоб утонуть во влагалище этой бестии. Я дальше уже не мог сдерживаться, и вынув его из штанов, стал поглаживать и мять головку. Я смотрел на Анжелу во все глаза, и приближался к ней, откровенно дроча свой, колом торчавший хуй. Анжела уже пописала, и пыталась найти в карманах узких брюк салфеточку, чтобы вытереть пизду.
- Подожди кА, не торопись, - говорю я в это время, и подхожу к ней вплотную.
Тут только она замечает, что я « не совсем одет», и что я держу в руках свою гордость, 19 сантиметровый член.
- Ты че, шутишь? – лукаво спрашивает меня Анжелка, сама, натягивая трусики.
-Нет, не одевай.
Я уже запустил свою руку в ее промежность и дотронулся до мокрой пизды. Как хорошо! Я не могу, я обожаю пизду, которая только - только поссала! Тем более, что она еще была и с растительностью. Пусть негустой, но с пушком, что мне очень нравится. Я постоянно ругаюсь с Олеськой, запрещая ее брить пизду. Но нет же! Эта сука не дает вырасти волосикам, и бреет ее, чуть ли не каждый день! Что за глупость! И они считают это гигиеной. Не легче ли просто почаще подмываться?..
