Я хотел этого парня, хотел как никого и никогда, мне хотелось чтобы прямо сейчас, он поставил раком на стол, содрал штаны и трусы, и брал меня, входил своим членом снова и снова.
- Ник, а тебе как больше нравиться, быть вот как сейчас, парнем, или все же, как тогда, когда ты с Викой переоделся и стал привлекательной женщиной, - поинтересовался Игорек, продолжая гладить меня, когда наши губы разъединились.
- Знаешь, Игорь, - ответил я, - я неоднократно сам задавался данным вопросом, и точно не могу ответить на него, но еще я знаю, что здесь и сейчас я хочу быть для тебя самой желанной, самой обаятельной и привлекательной девушкой, которую ты захочешь.
- Тогда можно я буду называть тебя Ника, а не Ник?
- Конечно, милый, - сказал я, уже изнемогая от постигшего меня возбуждения.
Я не мог уже терпеть, поэтому поцеловав этого парня еще раз, я медленно сползла с его колена, пристраиваясь между ног. Медленно поглаживая своего кавалера в области паха, я смотрела ему прямо в глаза, а они просили, нет требовали, чтобы я немедленно избавила это тело от постигшего напряжения и возбуждения. Я провела рукой раз и еще раз, и медленно приспустила спортивные штаны, которые скрывали семейные трусы, этого симпатичного парня, и все что находилось под ними.
- Если бы я была действительно телкой, - подумалось мне в тот момент, - я бы наверное уже вся истекала соками и смазкой, но наличия хуя между ног вызывало лишь еще большее возбуждение.
Не медля более ни секунды, я освободила таившееся под трусами прелестное создание мира человеческого. Этот прекрасный член манил своей формой, он словно говорил: «Возьми меня в рот, оближи меня, пососи меня», и я не могла больше держаться. Штаны с трусами отлетели в сторону. Насколько только хватало сил, я оттягивала этот прекрасный момент, но когда перед моими глазами, было это чудо, мои губки тут же обняли его. Этот прелестный вкус члена, который я вспоминала долгое время, снова был приятен и желанен.
