Женился я рано, в двадцать три года. К тому времени, к которому относится
моя повесть, мы с женой Ядвигой Масевич - да вы должны ее помнить, еще
несколько лет лет назад она слыла "бешеной" - жили немного отчужденно.
Причиной этому, я думаю, было отсутствие разницы в возрасте. Мы были
одногодки (к тому времени нам было по тридцать пять).
Ядвига моя была немного... Развратной женщиной, в чем вы убедитесь,
прочитав эту повесть до конца. Мужчины ей нравились либо пожилые, солидные, убеленные сединой, избалованные жизнью и женщинами, либо совсем молодые, юнцы, но физически крепкие, но стесняющиеся женщин из - за своей неопытности.
Я тоже придерживался в любви не самых жестких правил, пользовался
успехом у женщин и репутацией страстного любовника и имел не одну
любовницу. По этим причинам у нас с Ядвигой было заключено согласие: не
стеснять свободу друг друга и не устраивать сцен ревности. Дела же мы вели вместе, сообща обсуждая все хозяйственные вопросы. Хозяйство наше было в порядке и приносило доход, позволяющий нам жить без забот о куске хлеба на завтра.
Когда мы только с Ядвигой поженились, она попросила оборудовать ее
спальню рядом с моим кабинетом.
- Я хочу быть рядом с тобой, мой милый! - Уговаривала она меня.
И, хотя любовь к друг другу несколько остыла и мы жили каждый своей
жизнью, мой кабинет и ее спальня оставались рядом. Стекла ее были
прозрачны: красное, синее, зеленое и желтое - но такими, что сквозь них все
было хорошо видно; если же одна из комнат была затемнена, а другая
освещена, то из освещенной нельзя было увидеть, что происходит в другой
комнате. Дверь с обеих сторон занавешивалась плотными тяжелыми шторами. Я всегда держал штору задернутой, тогда как Ядвига свою - всегда открытой. Я затрудняюсь ответить, почему Ядвига, зная, что я из своей комнаты смогу подсмотреть за ней, никогда не задергивала штору.
