К моим супружеским добавились, так сказать, еще и «отцовские» обязанности, которые, по чести, были скорей приятнейшим дополнением. Могу уверенно ответить, обе мои женщины были довольны, а я был доволен собой. Мы с Наталкой занимались любовью по нескольку раз в неделю - обычно, когда я мог приехать с работы пораньше, или выезжая, как и первый раз, на природу или просто на прогулку. Дочурка была готова предаваться страсти в любом положении, и в любое время - дома в спальне, в машине, в душевой, в палатке, но больше всего любила когда я охаживал её в классической, «миссионерской» позе, на нормальной застеленной постели. А мне больше всего нравилось овладевать ею по утрам, в ванной - согнул её к раковине, приспустил трусики, и засадил от души... Наталка говорила, что это отдает «советским общажным плебейством», но я и не спорил - что ж, такая вот у нас была молодость...
Путешествие как-то не сложилось. Во - первых, мы оба, я и Оля, были очень заняты, как это ни прискорбно. Во - вторых, почему-то сама идея постепенно забылась всеми - по разным, разумеется, причинам... Поэтому лето мы провели дома, вместе. В августе пришла пора Наталке собираться на учебу. Оля наготовила ей с собой кучу гостинцев, нашего, северного приготовления, с целью контрабандного провоза и угощения обделенных такими деликатесами европейцев... Я подарил дочери ноутбук, новенький, и весьма недешевый даже для нас. Она была в восторге... Перед её отъездом мы долго не могли уловить минутку, но наконец я заманил её в гараж, и мы очень нежно, неспешна отдались любви на заднем сиденье, причем чтобы заглушить стоны, Наталка, зажала в зубах полотенце... Кончили мы одновременно, что было для нас редкостью...
Когда мы оклемались и привели себя в порядок, еще долго сидели вместе...
- Папка, я ведь не дура, и все понимаю, - наконец вздохнула доченька, - Ты любишь маму по - настоящему, почти никто так своих жен не любит... - Конечно люблю, милая, - улыбнулся я.
Это было правдой.
