Все, все, все, любимая, все моя девочка, вот так, вот так, смотри, как славно, а ты не хотела, и уже не больно, правда, вот так, вот так. Мамочка, что ты со мной делаешь, я боюсь, мамочка. Милая, все хорошо, я с тобой, я сейчас, я сейчас, милая, вот оно, это мгновение, вот оно, вот, вот, ты чувствуешь, любимая, вот, вот. Вот и все, любимая. Вот и все. А ты боялась.
И он обессилено упал на мое плечо. Какая же ты шалава, подумала я про себя. Еще целкой попыталась прикинуться. Я тяжело дышала, он завел меня здорово, но я так и не кончила. Он, собственно, об этом не сильно заботился.
Не то что Роман. Вспомнив Романа, я чуть не вскочила. Но какая теперь разница с кем и сколько, подумала я. Толик заснул. Я опустила ладонь между ног. Ничего себе. Этот жеребец выплеснул в меня столько, что хватило бы зачать пионерлагерь. Я вытерлась. Хотелось завершить процесс, хотя бы на автопилоте.
Но я сдержалась.
Потом я встала, одела трусики и лифчик и легла на свою полку.
В голове было, увы, пусто. Как в бочке.
Удивительно, но утром он все же проснулся, стал целовать меня и просить прощения, клятвенно обещал жениться. Дал свой адрес и фотографию, помог мне вынести вещи, словом, был очень и очень взволнован. Я позволяла ему ухаживать за собой. Наверное, это мне льстило. Уже в тамбуре мы еще раз поцеловались.
Пиши, любимая.
И ты пиши.
Тетрадь Миши
Мои дела с Наташей идут на лад. Есть в отношениях с девушками некая черта, после прохождения которой становится ясно, еще чуть - чуть и она твоя. Стало даже как-то страшновато, когда я почувствовал, что цель так близка. Одно дело Лидка, она девушка простая, без претензий, а Наташа птичка другого полета. Ее отец начальник городской милиции. Может быть скандал неописуемый. Лидка, та сама через пару дней растрезвонила всем, и я был поражен этим. С Наташей надо как-то так, чтоб все было шито - крыто.
