Встретив взгляд Алеши, классный руководитель неожиданно смутилась.
Планируя беседу с его отцом, она пришла к ним домой.
- Пойди, сынок, погуляй немного. У меня с твоей учительницей, есть небольшой разговор. Он, не для твоих ушей.
Алеша вышел из зала, но, чуя что-то из ряда вон выходящее, он не пошел на улицу, а притаился в своей комнате.
- Что?! Что, Вам нужно?! Как Вы смеете!!! Что, Вы делаете?! – испуганно вскрикнула Виктория Сергеевна.
В зале загрохотало, упало, тяжко охнул диван. Приникнув ухом к двери, Алеша слышал ее сдавленные вскрики, быструю возню, странные частые шлепки, будто шлепают по голому телу, затем ... часто - часто заскрипел диван. Виктория Сергеевна заплакала.
Она плакала странно, дрожа голосом в такт частого скрипа дивана. Порой, ее плач сменялся на стон, затем начинался снова, но вскоре, она лишь стонала. Собравшись духом, он решился подсмотреть, за ними, почти не сомневаясь, что знает об этом. Но, он не мог представить ее в роли обычной женщины, каких у его папы было немало.
Глянув в щелку двери, он увидел ее стоящей в полусогнутом состоянии. Свесив книзу растрепавшуюся голову, она размеренно покачивалась. Ее распущенные вниз волосы, также качались в такт колебаниям ее тела. Он увидел ее спущенные ниже колен порванные трусы, и выражение ее лица, когда она на короткое мгновение, поднимала вверх голову. На нем было нескрываемое наслаждение, а не страдание, как подумал он. Папа оставил ее у себя, и кровать в его спальне скрипела до самого утра. Это впрочем, он не слышал, потому что спал.
После урока она подошла к нему.
- Передай папе, что я приду к Вам вечером. Он просил меня, - стыдливо алея лицом, тихо произнесла она.
- Хорошо, Виктория Сергеевна, я обязательно передам это папе.
