- Обыкновенный.
- Нет, ты просто волшебница по части салатов!
Ее отец огорченно потряс бутылкой, вытряхивая из нее последние капли, и рассчитывая продолжить приятное застолье, хитро посмотрел на нас. Вздохнув, я достал и положил на стол деньги:
- Вот, держи. Но, за выпивкой я не пойду, иди сам, - сказал я, видя его вопросительный взгляд.
Он быстро и весело оделся, обрадованный возможностью "добрать до кондиции", и выскочил за дверь, боясь, что его остановит дочь.
Надя вышла из спальни, и укоризненно посмотрев на меня, положила в мой карман деньги, которые принесла. Я благодарно поцеловал ее маленькую крепкую руку. Девушка покраснела и, задев меня широким упругим бедром, прошла на свое место.
Кухонька была до того мала что, сидя друг против друга, мы постоянно соприкасались коленями. Это очень волновало меня. Мне было необычайно приятно касаться и чувствовать ее круглые, полненькие коленки.
Прикасаясь ко мне, она первое время стеснительно убирала ноги, но размеры микроскопической кухни и маленького столика, вынуждали ее возвращаться в исходное положение и мы вновь сидели, касаясь, друг друга ногами. Встречаясь со мной взглядом, она немного стеснительно улыбалась и тотчас отводила его в сторону.
Ухаживая за мной, вставая со своего табурета, она задевала меня высоко открытыми ногами или тугим бедром. Каждый раз это отзывалось во мне новым, все более усиливающимся томлением. Желание пожаром разгоралось во мне. Нечего и говорить, что я чувствовал, ощущая прикосновения упругой, молоденькой женщины, которая, к тому же, мне очень нравилась. Мне приходилось прилагать неимоверные усилия, чтобы удержаться и не сжать ее в страстных объятиях. Она чувствовала это, но вела себя как обычно, совершенно не опасаясь меня. Быть может, она не менее меня желала этого.
Вскоре пришел и ее отец. Мы выпили еще по стопке, и он как-то неожиданно быстро, как пьянеют все алкоголики, вдруг "поплыл", заснул на полуслове, сложив голову на стол.
