Саша спустила брюки и трусики, легла на диван лицом вниз.
– Можешь поворачиваться!
Петя посмотрел на голую подругу. Со времени их совместной порки ягодицы у Саши стала гораздо больше, да и сама она округлилась, формы стали женскими. Ему в какой-то миг расхотелось делать задуманное, но отступать тоже нельзя. Он вынул из брюк ремень и сложил его вдвое. С того страшного вечера, когда Саша испытала на себе кожаную розгу, ее больше не пороли ни разу. По Сашиной спине побежал знакомый холодок. Неужели ударит? Подумала она и тут же вспомнила как жестоко сама порола его розгами. Не случайно и названа цифра в 20 ударов.
Петя размахнулся. Ему никогда не приходилось раньше применять ремень самому. Удара он не рассчитал и он оказался слишком слабым.
Петя действительно не смог пороть так жестоко как это делал ее отец, но удары были достаточно чувствительными, чтобы Саше пришлось стиснуть зубы.
– И все-таки он любит меня! Подумала Саша, когда вместо дикой боли по ее телу прошла сладкая волна. Но странное дело с каждым ударом Саша чувствовала, что хочет все больше и больше настоящей интимной близости с человеком, который сейчас ее сек. Отсчитав положенные удары он снова отвернулся.
– Одевайся! – сказал он, отсчитав 20 ударов. На теле появились розовые полосы, но ни одного фиолетового рубца, ни одной капли крови пролито не было. Но вместо этого Саша сняла с себя джинсы и трусики полностью. Когда Петя обернулся ему предстало ослепительное зрелище: даже во время совместно порки он не видел ее целиком обнаженной, да еще так близко. Гордая красавица с надранной задницей стояла перед ним. Из глаз ее текли слезы. Но она улыбалась.
– Иди ко мне, милый...
Да часа спустя она сидела на коленях у возлюбленного и горько плакала.
– Любимая! – Петя нежно гладил ее по волосам. Я очень - очень люблю тебя! Но слезы капали из глаз Саши.
– Вот и не сохранила девственность для мужа. Кому я теперь нужна?
– Ты нужна мне и я буду твоим мужем! Мне предлагают работу на кафедре.
