Я так оглянулся по сторонам, подхожу к нему, говорю: ты Олю видел? Он: нет, капается, наверное еще, подождем может? Я говорю, нет, давай, говорю, сегодня блин ждать не будем, ацкий ты сотона! Он мне: а че? Я говорю, ты не слышал что ль, че она мне на той паре сказала? Он: слышал, говорит, оборжался! Я говорю, так это ты ржал, чудовище!? Че смешного тебе? Он: да ладно, че ты, ну сорвалось у нее, ей и так наверное стыдно уже. Я говорю, не знаю, она сегодня злая такая была, что писец. А он мне: так она у меня все время злая, пошли... «У меня», как он это сказал!. Нет, правда, мы с Витьком – большие дружбаны, но я давно ревновал ее. Но только недавно себе в этом признался...
Я уже забыл обо всем на свете, когда мы с Витьком выходили за ворота, потому что к этому моменту, мы с ним ржали как кони, и когда подходили к дому, наша истерика еще не закончилась...
...Поэтому я совершенно не испытал никакого беспокойства, когда из - за гаражей нас окликнула Оля. Оказывается, она стояла так близко... И я с идиотской улыбкой подался к ней навстречу... Но меня опередил Витек, который быстро подкрадывался к ней со своим самым «ацким» выражением лица, явно замышляя какую-нибудь непотребную пошлятину. Он опередил меня всего на один шаг, и вот что получилось:
Дождавшись, когда он приблизится к ней на необходимое расстояние ( Витька уже собирался что-то гаркнуть и схватить ее за руки, потянуть на себя, уронить в снег), она схватила за руки его, чуть потянула на себя и с такой силой врезала ему носком сами понимаете куда, что У МЕНЯ в глазах потемнело и закружилась голова. От такого неожиданного поворота я, наверное, мог и в обморок упасть. Лучше бы так я и сделал...
...Вместо этого я сглотнул ком в горле, зачем-то шагнул вперед, и, не в силах оторвать полный ужаса взгляд от скулящего (именно скулящего) пока еще на корточках Витька, левой рукой крепко держащегося за больное место, а правой опирающегося о землю, выдавил из себя:
- Оль, ты чего, не надо... Успокойся...
...
